Комментарии и Выступления
Академик РАН, заместитель научного руководителя НИУ ВШЭ, заведующий кафедрой международной безопасности факультета мировой политики МГУ им М.В. Ломоносова А.А.Кокошин. Афганский кризис как глобальная и региональная проблема
(Выступление на IX Всероссийском конгрессе политологов
16 декабря 2021 г.)
Афганский кризис - одно из крупнейших событий мировой политики последних лет. Он носит многомерный и многоплановый характер.
Он в том числе выразился в скоротечном падении светского прозападного правительства и в приходе к власти ультраконсервативного исламистского режима "Талибан" (террористическая организация, запрещенная в России).
Это было практически бегство.
Афганистан оказался на грани гуманитарной катастрофы, возможно крупнейшей для международного сообщества за весь период после Второй мировой войны. Эта катастрофа в том числе может породить сотни тысяч беженцев в сопредельных странах.
США в течение 20 лет было затрачено в Афганистане от 1 до 2 трлн. долл.
Афганский кризис вызвал самую серьезную озабоченность в России и среди наших партнеров и союзников по ШОС и ОДКБ, прежде всего в государствах Центральной Азии - бывших республиках СССР. Интересы России самым тесным образом связаны с проблемой сохранения и развития молодых светских государств - бывших республик СССР в Центральной Азии. Исламизм, джихадизм, терроризм несут прямую угрозу этим светским государствам. Под влиянием событий в Афганистане экстремизм с религиозной окраской может распространяться и в таких регионах России, как Поволжье и Северный Кавказ.
Примечательной в этом плане можно считать оценку командующего войсками Центрального военного округа Вооруженных сил генерал-полковника РФ А.П. Лапина. По его словам, "завершение военной операции США в Афганистане привело к резкому скачку террористической угрозы на нашем общем евразийском пространстве".
Немедленной реакцией России было, в том числе, проведение военных учений Вооруженных сил РФ с ВС Узбекистана и Таджикистана. Позднее была проведена серия учений ОДКБ и ШОС.
Афганский кризис самым непосредственным образом связан с такой глобальной проблемой, как международный терроризм.
На территории Афганистана, по разным данным, имеется целый конгломерат из 10-12 террористических организаций и групп. Среди них, по-видимому, самыми крупными являются "Исламское государство-Хорасан" и "Аль-Каида" (обе запрещены в РФ). В их числе и запрещенная в РФ "Хизб ут-Тахрир", деятельность ячеек которой неоднократно в последнее время успешно пресекалась на территории России Федеральной службой безопасности.
Надо иметь в виду возможную радикализацию различных исламистских движений, партий в тех или иных районах мира, вдохновленных столь убедительной победой "Талибана". Этому уже имеется целый ряд свидетельств.
Возможно обострение и без того сложнейшей проблемы производства и трафика наркотиков из Афганистана как крупнейшего в мире производителя опиатов.
В итоговом документе саммита ОДКБ 15 сентября 2021 г. подчеркивался крайне высокий уровень наркопроизводства в Афганистане. Отмечалось, что производство наркотиков "служит одним из основных источников дохода террористических группировок в стране", страны ОДКБ призывали активизировать усилия по борьбе с этим злом.
Производство наркотиков является крайне доходным для жителей Афганистана. Они стали неотъемлемой частью экономики этой одной из самых бедных стран мира, которой очень трудно найти альтернативу даже при очень больших усилиях.
Международное сообщество не может не предпринимать усилия для того, чтобы предотвратить гуманитарную катастрофу, однако имеются огромные трудности в решении соответствующих проблем. Они связаны с уходом из Афганистана многих доноров этой страны (начиная с США, МВФ, Мирового банка), за счет которых, по ряду оценок, формировалось около 70% бюджета.
Объем донорской помощи Афганистану до прихода к власти талибов оценивался в более чем 8 млрд. долл. в год, что было эквивалентно 40% ВВП страны. После падения прозападного правительства А. Гани Вашингтоном были заморожены активы Национального банка Афганистана, депонированные в американской Национальной резервной системе. Это не могло не сказаться отрицательно на финансово-экономическом положении Афганистана.
Всемирная продовольственная программа ООН (ВПП) снабжает продуктами 4 млн. афганцев, но, по прогнозам ВПП, такая помощь понадобится 12 млн. жителям страны. В ООН приводили данные о том, что истощение и голодная смерть грозят почти 23 миллионам жителей Афганистана.
Из Афганистана в спешном порядке в августе 2021 г. были эвакуированы десятки тысяч квалифицированных специалистов. Это создало угрозу коллапса банковской системы, системы здравоохранения, системы светского образования (особенно для женщин), СМИ и др. Общее число вывезенных таким образом Соединенными Штатами и их партнерами и союзниками - более 165 тыс. чел., среди которых не только афганцы, но и граждане других стран.
Российское руководство обоснованно говорит о том, что основное бремя помощи Афганистану должно лежать на США, их партнерах и союзниках.
Проблемы оказания экономической и гуманитарной помощи Афганистану могут значительно осложняться противостоянием между США и их союзниками, с одной стороны, и РФ и КНР - с другой. Это противоборство сказывается и на решении таких проблем, как угроза терроризма и наркоугроза, исходящих от Афганистана.
Остается весьма сложной внутриполитическая обстановка в Афганистане. Развертывается деятельность различных оппозиционных талибам сил, прежде всего связанных с населением северных провинций, где проживают этнические узбеки и таджики.
Талибы доказали свою эффективность в военном отношении. Но остается весьма проблематичным вопрос о возможности централизованного управления таким проблемным государством, как Афганистан, в условиях мирного времени, в том числе с учетом наличия большого числа весьма влиятельных полевых командиров, привыкших к большой автономности как на тактическом, так и на стратегическом уровне.
Вызывает сомнения у многих экспертов и возможность выполнения талибами своих обещаний относительно непредоставления территории Афганистана как базы для действий террористов в других государствах.
И в резолюциях Совета безопасности ООН, и в документах ШОС и ОДКБ "Талибан" призывается к созданию инклюзивного правительства, в том числе к участию в нем представителей меньшинств и женщин. Сами официальные лица талибов считают, что их правительство уже является таковым.
Предыдущий период правления "Талибана" в Афганистане в 1996-2001 гг. оставил в целом весьма негативную память. Правление талибов в том числе означало жесткое следование законам шариата, не соответствующим общепринятым нормам международного сообщества, зафиксированным в базовых решениях и документах ООН.
Президент России В.В. Путин на саммите СНГ 15 октября 2021 г. сказал, что "мы понимаем, что нужно с ними взаимодействовать, но торопиться с их признанием тоже нельзя". Это мнение российского президента соответствует, по-видимому, позиции большинства руководителей других государств мира.
События после прихода к власти талибов в августе 2021 г. вызвали к жизни исключительно высокую дипломатическую активность как на глобальном, так и на региональном уровне, в том числе на уровне глав государств и глав правительств. Однако можно полагать, что оптимальный международный механизм на этом направлении еще далеко не отработан.
Можно предположить, что усилия международного сообщества по оказанию гуманитарной помощи Афганистану будут нарастать, однако есть опасность, что их темпы и масштабы будут отставать от ухудшения положения дел в этой стране. Международное сообщество не может не включиться в решение неотложных проблем предоставления масштабной помощи Афганистану, даже в условиях того, что талибы не будут торопиться с выполнением требований о создании инклюзивного правительства и с соблюдением общепризнанных прав человека, зафиксированных в документах ООН. Непризнание правительства талибов де-юре не означает, что многие страны мира, исходя как из гуманитарных соображений, так и из интересов безопасности, не будут де-факто сотрудничать с этим правительством.
Еще раз необходимо отметить, что афганский кризис является масштабной и глубокой, глобальной и региональной проблемой. Можно с высокой степенью уверенности говорить о том, что он носит затяжной характер и будет в обозримой перспективе оставаться одной из крупных проблем мировой политики, чреватой разного рода обострениями.
Эта проблема требует постоянного внимания и целенаправленных усилий со стороны России, наших союзников и партнеров.
А.А. Кокошин о генерале армии А.В. Квашнине
Смерть бывшего начальника Генерального штаба Анатолия Васильевича Квашнина - это огромная утрата для страны, для всех тех, кто знал его, кто имел с ним товарищеские и дружеские отношения.
Анатолий Васильевич на всех постах, которые он занимал, проявил себя подлинным, непоказным патриотом нашей страны. профессионалом очень высокого уровня, исключительно ответственным, деятельным и смелым военачальником и государственным деятелем. Он сыграл в том числе исключительно важную роль в борьбе с терроризмом и сепаратизмом на Северном Кавказе, учтя в полной мере неудачный опыт 1993-1995 гг.
Мне довелось "приложить руку" к назначению Анатолия Васильевича Квашнина на пост НГШ сразу после заседания Совета обороны России под председательством Президента РФ Б.Н. Ельцина летом 1996 г. Я к этому времени уже хорошо знал генерала Квашнина, в том числе по его работе в должности заместителя начальника Главного оперативного управления ГШ ВС РФ а затем и командующего Северо-Кавказским военным округом.
После этого мы бок о бок с Анатолием Васильевичем поработали на пятом этаже здания Минобороны на Арбате – он в должности НГШ, я в должности первого заместителя Министра обороны. Это была слаженная, дружная работа на благо нашей обороноспособности, национальной безопасности в тяжелейших социально-экономических условиях. Целый ряд проблем мы совместно решили и когда я был уже секретарём Совета обороны, и затем Совета безопасности РФ.
Бывший секретарь Совета безопасности России, академик РАН Андрей Кокошин отмечает юбилей
26 октября 2020, 18:39
Первый канал. 26 октября 2020 г. - 1 tv.ru
75 лет — Андрею Кокошину. Бывший секретарь Совета безопасности, первый в истории страны гражданский заместитель министра обороны, ученый, академик РАН. Всю жизнь он посвятил служению стране.
Андрея Кокошина называют человеком, который спас от развала российский Военно-промышленный комплекс. Отвечать за ВПК ему пришлось в 90-е годы в ранге первого в истории страны гражданского заместителя министра обороны. Это было время, когда закрывались заводы и фабрики, а сотрудники секретных «почтовых ящиков» шли в челноки и таксисты.
США финансировали утилизацию наших ядерных подводных лодок, а многие российские чиновники считали, что России больше не нужно тратить деньги на разработку нового оружия. В этих условиях, чтобы сохранить оборонные заводы, иногда приходилось идти на некоторые хитрости.
«Больше приходилось работать с Черномырдиным. С помощью начальника его охраны я его ловил в тот момент, когда он ехал с дачи, с загородной резиденции, в Белый дом. У меня четко было отработано. Я знал, что у меня есть пять-семь минут, в которые я могу с ним переговорить. Я ему говорил: «Виктор Степанович, забастовка на таком-то заводе, надо спасть». Он так слегка матерился, но, как правило, деньги выделял. И мы в очередной раз вытаскивали из потенциальной ямы ту или иную систему вооружений», — вспоминает Андрей Кокошин.
Сегодня названия этих систем вооружений знает весь мир. Их серийное производство стало большой неожиданностью для многих наших западных партнеров.
«Тополь-М», «Ярс», «Булава», «Борей», «Су-34», «Синеву» нужно было обязательно запустить, иначе подводные ракетоносцы проекта БРДМ оставались без оружия», — рассказывает академик.
Еще труднее было выбивать деньги на системы, которые не так выигрышно смотрятся на учениях и парадах, но без которых современный бой уже невозможен.
«Есть «рапортоемкие» системы, а есть «нерапортоемкие» системы. Вот ракета, танк, самолет — это «рапортоемкие» системы. Их можно показать начальству очень эффективно. А вот средства связи, разведки, радиоэлектронной борьбы — это все «нерапортоемкие» системы», — поясняет он.
Специалист в области международных отношений, Андрей Кокошин хорошо понимал, что России нужно строить партнерство не только с Западом, но и с ближайшими соседями.
«Будущая роль Китая, будущая роль Индии была не так очевидна. Тогда у всех было впечатление, что победа в «холодной войне» навсегда обеспечила доминирующие позиции Соединенных Штатов», — отмечает Андрей Кокошин.
Первым же результатом стали военные контракты, которые позволили выделить средства на создание перспективных образцов вооружений. Например, продавая в Китай С-300, получали возможность работать над С-400.
«То же самое относится и к самолетам Су-27; за счет закупок этих самолетов созданы машины следующих поколений Су-35 в значительной степени», — говорит ученый.
В должности секретаря Совбеза Андрей Кокошин работал над военной стратегией России, в ном числе над концепцией неядерного сдерживания, а в Государственной думе участвовал в создании Евразийского экономического пространства и военного блока ОДКБ.
Сегодня Андрей Кокошин декан факультета мировой политики МГУ. Он продолжает издавать научные работы. Их главная тема — безопасность нашей страны, которой он посвятил всю свою жизнь.
Эксперты обсудили итоги саммитов "группы семи", НАТО, ЕС-США и Россия-США
Центр перспективных исследований национальной безопасности России НИУ ВШЭ и Российский Совет по международным делам провели круглый стол по обсуждению итогов саммитов "группы семи", НАТО, ЕС-США и Россия-США под председательством академика РАН А.А. Кокошина, бывшего секретаря Совета безопасности РФ.
По итогам российско-американской встречи на высшем уровне выступил заместитель министра иностранных дел России С.А. Рябков.
В круглом столе приняли участие видные отечественные гражданские и военные ученые и эксперты. В том числе: Ю.Н. Балуевский, В.И. Бартенев, Е.П Бужинский, М.С. Гусман, Д.А. Данилов, В.И. Есин, С.А. Караганов, А.В. Кортунов, К.М. Ремчуков, С.М. Рогов. На нем присутствовали представители аппарата Совета безопасности РФ, Управления Президента РФ по внешней политике, Министерства обороны РФ (Генштаба ВС РФ), члены Совета Федерации ФС РФ.
Эксперты отметили, что на встречах в графстве Корнуолл и Брюсселе получил закрепление наметившийся ранее тренд на ре-идеологизацию внешней политики США и перенос акцентов на противостояние "демократий" и "автократий". Это осмысленная долгосрочная стратегия Соединенных Штатов, призванная консолидировать государства, которые будут готовы поддержать такое бинарное видение нарождающейся системы мировой политики. В ходе круглого стола отмечалось, что возможности такой консолидации у США и их ближайших союзников могут оказаться ограниченными.
Данная стратегическая установка нашла свое реальное воплощение, в частности, на саммите НАТО. Главной его целью стала демонстрация восстановления "трансатлантического единства", отказа от «коммерческого» подхода Д. Трампа к НАТО. Были обсуждены контуры новой стратегической концепции НАТО, которую договорились принять на следующем саммите Альянса в Испании в 2022 г., и перспектив взаимоотношений НАТО с РФ и КНР.
Эксперты обратили внимание на нацеленность администрации Дж. Байдена на проведение Саммита демократий (до конца текущего года), отраженная в заявлении по итогам саммита США-ЕС.
Отмечалось, что первое зарубежное турне Дж. Байдена отразило определенную эволюцию его внешнеполитических установок. В момент его прихода к власти Байден предполагал строить свою внешнеполитическую стратегию вокруг трех ключевых тем - коронавирус, климат и Китай. Однако в последние месяцы наметились признаки выстраивания определенной иерархии приоритетов в этом треугольнике.
В частности, на направлении борьбы с изменениями климата Дж. Байден постепенно начал несколько отыгрывать назад. Позиция, основанная изначально на жесткой критике Д. Трампа и заимствовании элементов климатической программы Б. Сандерса и его сторонников, начинает корректироваться. В том числе меняется отношение к сланцевым углеводородам.
Есть все основания полагать, что в реализации климатической повестки США будут, скорее, выступать в роли ведомого, тогда как ведущая роль будет принадлежать европейским странам и отчасти союзникам США в Восточной Азии.
Тема соперничества с Китаем, напротив, вышла на передний план. Турне Дж. Байдена в полной мере продемонстрировало высокую степень сфокусированности Вашингтона на противостоянии с КНР. Отмечалось, что на саммитах "группы семи", НАТО и США-ЕС о Китае еще никогда не говорилось настолько подробно и в таких тонах.
В коммюнике саммита "семерки", к примеру, наряду с выражением готовности к сотрудничеству с КНР в борьбе с изменением климата и уменьшением биоразнообразия были включены резкая критика Китая по проблемам прав человека в Синцзяне и Гонконге. В Пекине это обоснованно воспринимается весьма негативно.
В тексте декларации Брюссельского саммита НАТО 2021 г. Китай упоминается целых 10 раз (тогда как двумя годами ранее упоминался лишь единожды). При этом КНР впервые обвиняется в проведении политики, идущей в разрез с принципами Вашингтонского договора 1949 г., быстром и непрозрачном наращивании ядерного арсенала, слиянии гражданского и военного секторов, проведении совместных с Россией военных учений и т.д.
В материалах саммита США-ЕС обозначены намерения тесно консультироваться и сотрудничать в реализации сходных многомерных подходов к Китаю, которые сочетают в себе элементы сотрудничества, соперничества и "системного противоборства" (systemic rivalry). Они отмечают такие внутренние проблемы КНР, как СУАР, Тибет, Гонконг, ситуацию в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях, и, конечно, же «тайванскую проблему», обвиняя Китай в проведении якобы политики экономического принуждения и дезинформационных кампаний.
Очевидную антикитайскую (и антироссийскую) направленность можно усмотреть и в одном из ключевых практических решений саммита США-ЕС - о создании Американо-европейского совета по торговле и технологиям, который, по-видимому, будет активно заниматься вопросами ужесточения контроля над передачей технологий.
Однако, как отмечали ряд экспертов, добиться полной мобилизации Европы на борьбу с Китаем в ходе соответствующих встреч у американского лидера не получилось. - Европейским странам-членам НАТО гораздо привычнее, удобнее и дешевле противопоставлять себя России (именно "агрессивные действия" РФ рассматриваются в Брюссельской декларации как угроза №1), а не КНР. Говорилось о том, что интерес к активизации усилий в Индо-Тихоокеанском регионе есть, по сути, лишь у Франции и Великобритании.
Ряд экспертов обратили внимание на то, что на саммите НАТО США удалось добиться включения в итоговую декларацию и пунктов о приравнивании инцидентов в космическом и кибернетическом пространствах к актам вооруженного нападения, требующих задействования статьи 5 Вашингтонского договора 1949 г. При этом говорилось о том, что внимательное прочтение этой статьи позволяет предположить отсутствие автоматизма в принятии решений НАТО по такого рода военно-политическим вопросам.
На саммите РФ-США стороны продемонстрировали готовность, признавая объективно существующий "ценностный разрыв", искать пути решения проблем, представляющих взаимный интерес. Отмечалось, что саммит в Женеве прошел в предельно деловом, заземленном, предметном ключе. Вместе с тем быстрого прогресса на каждом из этих направлений ожидать вряд ли стоит.
Вашингтон в конечном счете согласился с предложением Москвы сделать совместное заявление о стратегической стабильности, подтвердив классическую формулу о том, что в ядерной войне не может быть победителей и она никогда не должна быть развязана. Эксперты отмечали, что такое заявление последовательно отказывалась принимать администрация Д. Трампа. Была закреплена идея начать профессиональный диалог по проблематике стратегической стабильности. Причем речь на данном этапе идет именно о диалоге, а не о переговорах.
Определенное внимание на саммите Россия-США уделялось весьма актуальной проблеме кибербезопасности. Эта тема тоже станет предметом специального диалога между РФ и США.
Эксперты отмечали высокую степень военно-политической активности США и их союзников вблизи границ России, опасный, дестабилизирующий характер этой деятельности.
Говорилось о стремлении Вашингтона наращивать интенсивность противоборства с Россией (и Китаем) в «серой зоне», с использованием преимущественно широкого спектра невоенных средств, не доводя дела до прямого использования военной силы. Отмечалось, что прямое использование военной силы США и их союзниками против России может иметь общие катастрофические последствия, что осознается в западных столицах.
Академиком С.М. Роговым в ходе круглого стола были представлены ряд аналитических разработок, касающихся сил общего назначения и обычных вооружений (в том числе высокоточного дальнобойного оружия), нестратегического ядерного оружия противостоящих сторон.
Отмечалось, что США и другие западные страны будут наращивать свои усилия на постсоветском пространстве, направленные против интересов России. Администрация Дж. Байдена нацелена увеличить помощь многим странам постсоветского пространства – зачастую в несколько раз. В абсолютных значениях более всего увеличивается помощь Украине, Грузии, Молдове и Армении. Увеличивается и помощь странам Центральной Азии, что связано в том числе с развитием ситуации на афганском направлении.
* * *
В ходе круглого стола отмечалось, что пристального внимания заслуживают опасные и провокационные действия США и их союзников по НАТО на украинском направлении. Обращает на себя внимание на то, что в коммюнике по итогам Брюссельского саммита НАТО Украине (как и Грузии) было уделено довольно много внимания. Одновременно в этом документе параллельно акцентируется необходимость проведения Киевом реформ, соблюдения критериев членства, интенсификации борьбы с коррупцией и т.п. Отмечалось, что такого рода формулировки являются достаточно дежурными и они уже повторялись ранее в различных заявлениях и документах.
Ряд экспертов обратили внимание на то, что никакой "дорожной карты" присоединения Украины к Альянсу с четко обозначенными в ней этапами и сроками, чего добивается нынешняя украинская власть, в Брюсселе принято не было.
Это объясняется рядом экспертов продолжающимся сопротивлением ключевых европейских государств – Франции и ФРГ, линия которых на противодействие членству Украины в НАТО может сохраниться и в будущем, в том числе после предстоящих в Германии выборов. По-видимому, для ряда ведущих стран Европы прием Украины в НАТО является "пересечением красной линии", рельефно обозначенной руководством России, самым серьезным образом угрожающим коренным интересам европейской безопасности.
В арсенале США и их союзников имеются и другие инструменты воздействия на ситуацию – это и наращивание поставок вооружений на Украину, и активизация переподготовки вооруженных сил Украины, и предоставление ей Соединенными Штатами статуса «Основного союзника вне НАТО». Присвоение этого статуса дает основания осуществлять льготные поставки американских вооружений из запасов в соответствующие страны, размещать на их территории склады с американскими вооружениями и военной техникой, вовлекать их в проведение совместных оборонных НИОКР и др.
На круглом столе говорилось о том, что Верховная Рада в свое время обращалась к США с просьбой о присвоении Украине данного статуса в 2017 г., но развития эта тема тогда не получила – администрация Д.Трамп включила в число «основных союзников США вне НАТО» лишь Бразилию. Украинский парламент готовится осенью направить обращение в Вашингтон повторно.
Отмечалось, что в американском Конгрессе в настоящий момент весьма сильны антироссийские/проукраинские настроения. В этой связи следует обратить особое внимание на законопроект о сотрудничестве с Украиной в области безопасности, который был внеcен в Сенат на фоне эскалации напряженности на Украине и уже прошел через комитет по международным отношениям. Хотя напрямую о присвоении статуса «Основного союзника вне НАТО» речи в нем не идет, предполагается как раз наделить Украину некоторыми наиболее важными привилегиями.
Все это, отмечалось экспертами, носит дестабилизирующий характер, не соответствующий интересам мирного разрешения проблем на этом направлении. Экспертами в том числе говорилось о том, что различная военная помощь со стороны США и других членов НАТО может стимулировать повышенную военную активность украинской власти, вплоть до масштабного применения военной силы в отношении ЛНР и ДНР. Упомянута была подобная ситуация 2008 года, когда режим Саакашвили решил осуществить агрессию в отношении Южной Осетии и находившихся там российских миротворцев. Этому шагу предшествовала довольно масштабная военная помощь США Грузии, которая создала в Тбилиси ощущение полной поддержки Вашингтоном его силовых действий. Известно, что это обернулось российской операцией по принуждению Грузии к миру, практически полному скоротечному разгрому грузинских военных формирований, во многом подготовленных американскими советниками и инструкторами.
Эксперты обсудили "Временные указания по стратегии национальной безопасности" Дж. Байдена
Центр перспективных исследований национальной безопасности России НИУ ВШЭ и Российский совет по международным делам под председательством академика РАН Андрея Кокошина провели обсуждение недавно обнародованного документа "Временные указаний по стратегии национальной безопасности" нового Президента США Джозефа Байдена. Этот документ был рассмотрен в контексте изменений внутри США и в системе мировой политики за последние несколько лет.
В обсуждении приняли участие генеральный директор РСМД Андрей Кортунов, сенаторы Совета Федерации Владимир Лукин и Фарит Мухаметшин, академик РАН Сергей Рогов, генералы Евгений Бужинский, Виктор Есин, Игорь Шеремет, такие эксперты и ученые, как Владимир Бартенев, Александр Бартош, Василий Веселов, Василий Кашин, Алексей Лисс, Ольга Нарышкина, Александр Савельев. В обсуждении этой темы также приняли участие представители аппарата Совета безопасности РФ, Министерства обороны РФ (Генштаба ВС РФ), Управления Президента РФ по внешней политике, МИД РФ.
В ходе обсуждения было проведено сравнение этого документа с доктринальными установками по вопросам национальной безопасности ряда предыдущих администраций - Д. Трампа, Б. Обамы, Дж. Буша-мл.
Отмечалась высокая степень идеологизированности документа, определенный возврат в нем к фразеологии "либерального глобализма", а также желание авторов в максимальной мере дистанцироваться от наследия администрации Д. Трампа, по крайней мере – на уровне риторики. Документ явно подготовлен в спешке, что отразилось не его проработанности; ему не хватает четкости формулировок и внутренней сбалансированности.
Первостепенное внимание в этих "Временных указаниях" уделено острым внутренним проблемам США. В этом документе присутствует установка на укрепление основных "устоев демократии" в США. Признается в том числе наличие в Соединенных Штатах "систематического расизма" и раскола американского общества. С другой стороны, в документе утверждается, что именно особенности общественно-политической системы, а не военная мощь, являются главным сравнительным преимуществом США на международной арене.
Российские эксперты, рассматривавшие данный документ, обратили внимание на продолжающийся рост остроты проблемы огромного бюджетного дефицита и государственного долга США, на то, что на обслуживание госдолга уже тратятся средства, соизмеримые с американскими расходами на военные нужды.
В ряде положений этого документа нового Президента США просматривается явно усилившееся влияние левого крыла демократической партии, тех, кто ассоциируется с сенатором Берни Сандерсом, играющим немаловажную роль в этой партии. Однако, по мнению некоторых участников обсуждения, это влияние будет отражаться в большей степени на риторике, чем на практических действиях администрации Байдена.
Во "Временных указаниях" нарастающее внимание уделено Китаю как все более важному вызову и угрозе для позиций США в мире по всем основным параметрам мощи и влияния. Оценки Китая как соперника и угрозы для интересов Соединенных Штатов в этом документе Байдена во многом аналогичны тому, что имело место в публичных оценках и установках администрации Трампа.
При данном обсуждении говорилось о том, что ожидания многих китайских экспертов того, что антикитайская риторика новой администрации станет менее жесткой, чем при предыдущей администрации, не оправдались. Судя по всему, в американской стратегии противостояния Пекину появились элементы необратимости, отражающие сложившийся двухпартийный консенсус по данному вопросу.
В этом документе администрации Дж. Байдена подчеркивается, что "Китай особенно становится все более уверенным в себе", что КНР - это "единственный соперник", который способен, "комбинируя экономическую, дипломатическую, военную и технологическую мощь", бросить "устойчивый вызов США". В документе не предполагается возможности достижения какой-то «большой сделки» или «перезагрузки» в американо-китайских отношениях, по крайней мере, на протяжении обозримого будущего.
В ряде американских комментариев "Временных установок" Байдена небезосновательно говорится о том, что США вряд ли смогу что-либо сделать, чтобы предотвратить превращение КНР в "первую экономику мира" уже к концу текущего десятилетия (примечательно, что если до пандемии COVID-19 приблизительные сроки смены лидера в глобальной экономике, как правило, определялись как середина 2030х гг., то после пандемии они сдвигаются на 2027 – 2028 гг.). Многие американские эксперты и политики подчеркивают нарастающее противоборство между США и Китаем в сфере естественных наук и высоких технологий. Речь, в том числе, идет о технологиях связи пятого поколения, о технологиях искусственного интеллекта, квантовых технологиях, суперЭВМ, биотехнологиях и др.
В данном документе Байдена роли технологий в современном мира (особенно тех, которые именуются "эмерджентными технологиями") уделено повышенное внимание. По мнению участников обсуждения, американо-китайская конкуренция в сфере высоких технологий способна стать более важным и более долгосрочным направлением противостояния Вашингтона и Пекина, чем традиционные торговые войны.
Участники данной дискуссии сошлись во мнении, что установки "Временных указаний" - это серьезная попытка консолидировать союзников США против Китая. США будут формировать единый фронт союзников и партнеров для политического, экономического, технологического и военного противостояния КНР. Если администрация Трампа делала акцент на двусторонние договоренности с союзниками США, то для администрации Байдена, по всей вероятности, более характерными станут попытки укрепления многосторонних механизмов, в том числе и в Азии. В числе партнеров США по такого рода коалиции едва ли не впервые в американских официальных документах появился Вьетнам.
В числе тех стран, которые бросают вызов США, присутствует и Россия, которая, по словам авторов данного документа, стремится увеличить свое "глобальное влияние". Россия упоминается в документе существенно реже Китая и, главным образом, в «китайском контексте» - т.е. как дополнительный ресурс, на который Пекин может опереться в проведении своей антиамериканской стратегии. «Российский вызов» воспринимается преимущественно как избирательный. Россия в этом документе Байдена предсказуемо обвиняется в действиях по «подрыву стабильности» в отдельных регионах мира и по «вмешательству» во внутриполитические процессы внутри самих Соединенных Штатов. При этом американские стратеги исходят из того, что в ближайшем будущем уровень координации российской и китайской внешней политики будет повышаться, а военно-техническое сотрудничество между двумя странами будет расширяться.
Среди географических приоритетов в документе Байдена отмечаются Индо-Тихоокеанский регион (что опять же прежде всего связано с Китаем), Европа и Западное полушарие. Только после этого говорится о Ближнем Востоке и Африке. Складывается впечатление, что деятельность администрации в Африке и даже на Ближнем Востоке будет сроиться «по остаточному принципу» и в целом оставаться в русле установок предыдущей администрации (хотя нельзя исключить возникновения дополнительных сложностей в отношении США с такими странами как Саудовская Аравия и Турция по вопросам прав человека).
Вопросы вызывает отсутствие упоминаний о политике США на постсоветском пространстве, в частности применительно к Украине. В ходе обсуждения было высказано мнение, что это связано с краткостью документа. Кроме того, возможно, администрация Байдена стремится сохранить максимальную свободу рук на постсоветском пространстве и пока не готова связывать себя каким-то конкретными обязательствам. Было высказано предположение, что на этом направлении политика США может быть довольно активной, прежде всего в плане подрыва влияния России. В то же время ввиду ограниченности ресурсов, которыми сегодня располагают США, можно ожидать попыток администрации Байдена возложить основные затраты на поддержку таких стран, как Украина, Грузия и Молдова, в их антироссийских устремлениях на своих европейских союзников по линии ЕС.
Говоря об инструментах внешней политики США, авторы этого документа на первое место поставили дипломатию. При этом по-прежнему весьма важная роль в стратегии национальной безопасности США отводится военной силе, которая должна быть "умной и дисциплинированной". Говорится о том, что при этом военная сила должны быть "крайним средством".
Применительно к политико-военному противостоянию США с Россией и Китаем в этом документе Байдена подтверждается курс на перенос главного центра тяжести в военном планировании из Евро-Атлантического в Азиатско-Тихоокеанский регион, а также с высокой степенью вероятности на перераспределение ресурсов военного бюджета от сухопутных к военно-морским силам. Эти сдвиги, по мнению участников обсуждения, будут сопряжены с ожесточенной борьбой внутри американского военного ведомства и займут длительное время. По мнению некоторых экспертов, Соединенным Штатам будет очень трудно эффективно соперничать с Китаем по потенциалу военно-морских сил в восточной части акватории Тихого океана, особенно учитывая те сложности, с которыми столкнулись несколько флагманских проектов модернизации американских ВМС в последние годы.
Кроме того, в документе просматривается идея высокотехнологичной гонки вооружений, где, как считают многие в США, в у них еще есть преимущества. Де-факто это может быть продолжением "третьей стратегии компенсации", принятой при администрации Обамы и продолженной на деле администрацией Трампа. Эти действия будут носить прежде всего антикитайский и антироссийский характер.
Обращает на себя внимание в этом документе Байдена тезис о прекращении "вечных войн", которые вели и ведут США. Участники обсуждения говорили о том, что этот тезис трудно реализуем в силу огромной инерционности американской внешней и военной политики. Однако, можно предположить, что администрация Байдена, как и администрация Трампа, будет стремиться избегать значительного прямого вовлечения вооруженных сил США в конфликтные ситуации за рубежом. Американские критики военной политики Байдена уже справедливо обратили внимание на то, что эта администрация уже не следует этому тезису об относительном снижении роли военной силы, нанеся недавно авиаудары в Сирии.
По-видимому, впервые в американском официальном документе высшего уровня присутствует понятие "серая зона", где будет разворачиваться едва ли не основное противоборство США прежде всего с Китаем и Россией.
Отмечалось, что формулы противоборства государств в "серой зоне" в течение нескольких лет активно отрабатывались в таких влиятельных исследовательских центрах США, как "РЭНД Корпорэйшн", Центр стратегических и международных исследований, Центр новой американской политики безопасности.
Противоборство в "серой зоне", как это отмечают американские авторы, предполагает активное использование информационно-пропагандистских, экономических, политико-дипломатических и других средств до порога прямого применения военной силы.
Внимание в США к противоборству в "серой зоне" российские эксперты связывают с тем, что у подавляющей части американского "политического класса" присутствует понимание особой опасности для самих Соединенных Штатов прямого военного столкновения США с Россией и Китаем, значительно нарастившими свою военную мощь. При этом в США у многих политиков (и военных) присутствует понимание того, что эскалация насилия в противостоянии Соединенных Штатов с РФ и КНР может носить непреднамеренный и непредсказуемый характер, чреватый катастрофическим для всех ядерным конфликтом.
Опять же в противоположность доктринальным установкам администрации Д. Трампа в документе Байдена говорится о том, что новая администрация предпримет шаги по уменьшению роли ядерного оружия в стратегии национальной безопасности. Нельзя не вспомнить, что при Трампе произошло снижение "ядерного порога", было осуществлено развертывание ядерных боезарядов "малой мощности" на ракетах "Трайдент II", предпринимались шаги по подготовке к возобновлению в США натурных испытаний ядерного оружия и т.п.
Участники обсуждения говорили о том, что при новой администрации возможно усиление внимания к роли высокоточного дальнобойного оружия в неядерном оснащении, особенно к гиперзвуковым средствам поражения. Возможна активизация реализации концепции "неядерного быстрого удара", которая с соответствующими НИОКР в разных модификациях разрабатывается в США уже около 20 лет.
Обратил на себя внимание и тезис документа Байдена о том, что США должны де восстановить роль "лидера" в деле контроля над вооружениями. Эксперты обращают внимание, что сфера контроля над вооружениями - это область личной компетенции Байдена еще с 1980-х годов.
Хорошо известно, что администрация Трампа была близка к полному демонтажу всей системы контроля над вооружениями, которая создавалась огромными, тяжелыми усилиями сторон десятилетиями. В этом плане Трамп проявил себя как весьма деструктивный и безответственный президент. Участники обсуждения отметили, что речь скорее всего пойдет о тех инициативах со стороны Соединенных Штатов, реализация которых была бы выгодна США, но не их партнерам по переговорам по контролю над вооружениями.
Тем не менее, установки администрации Байдена открывают определенные возможности как для двустороннего взаимоприемлемого российско-американского взаимодействия в этой сфере, так и для многосторонних форматов (предстоящая Обзорная конференция по нераспространению ядерного оружия и, по-видимому, в рамках пяти постоянных членов Совета безопасности ООН, проведение саммита которых было предложено российским руководством). При этом следует отметить, что у администрации Байдена, судя по всему, пока нет внятных и проработанных подходов к таким острым вопросам нераспространения как корейская и иранская ядерные проблемы. «Окно возможностей» для оперативного возвращения США в СВПД быстро закрывается, и с каждым проходящим месяцем такое возвращение становится все более проблематичным.
Эксперты, принявшие участие в данном обсуждении, отметили присутствие во "Временных установках" Байдена понятия "стратегической стабильности", скорее всего в ее классической интерпретации. Говорилось о том, что это понятие практически исчезло из лексикона администрации Трампа, в том числе на соответствующих переговорах с российской стороной. Российско-американские консультации по вопросам стратегической стабильности имеют больше перспектив при Байдене, чем они имели при Трампе.
