Комментарии и Выступления

А.А.Кокошин приводит оценку Маршала Советского Союза И.С.Конева И.П.Уборевича в беседе Конева с К.Симоновым

"Самым крупным военным деятелем из числа всех погибших И.С.Конев считает Уборевича, оценивает его чрезвычайно высоко. Высоко оценивает его опыт в период гражданской войны. Высоко оценивает его как командующего округом, как человека, прекрасно знавшего войска, пристально и умело занимавшегося боевой подготовкой, умевшего смотреть вперед и воспитывать кадры. Плюс ко всему сказанному, по мнению И.С.Конева, Уборевич был человеком с незаурядным военным дарованием, в его лице наша армия понесла самую тяжелую потерю, ибо этот человек мог и успешно командовать фронтом, и вообще быть на одной из ведущих ролей в армии во время войны".

См.: Константин Симонов. Глазами человека моего поколения. Размышления о И.В. Сталине. М.: Правда, 1990. С. 306.

У истоков российского стратегического неядерного сдерживания (в 1990-е годы)

"Уже тогда Кокошин исходил из того, что для нашей страны очень важно иметь и средства стратегического неядерного сдерживания, прежде всего за счет высокоточного дальнобойного оружия в обычном оснащении. Фактически уже тогда Кокошин был первым глашатаем формулы стратегического неядерного сдерживания в военной политике России, которое он считал важным для обеспечения деэскалации конфликтов. Для этого он уделял большое внимание созданию крылатой ракеты повышенной дальности для стратегических бомбардировщиков Х-101. При этом Кокошин выступал и выступает именно за дополнение стратегическим неядерным (предъядерным) сдерживанием ядерного сдерживания, а не за замену ядерного сдерживания неядерным".

См.: Золотарев В., Потапов В. Военный деятель крупного калибра.

Независимое военное обозрение, 23 октября 2020 г.

А.А.Кокошин приводит оценки Георгия Константиновича Жукова Иеронима Петровича Уборевича как военачальника

"Несколько раз посетил дивизию и командующий войсками Белорусского военного округа И.П. Уборевич. Это был настоящий советский военачальников, в совершенстве освоивший оперативно-тактическое искусство. Он был в полном смысле слова военный человек. Внешний вид, умение держаться, способность коротко изла-гать свои мысли, все говорило о том, что И.П. Уборевич незаурядный военный руководитель. В войсках он появлялся тогда, когда его меньше всего ждали. Каждый его приезд обычно начинался с подъема частей по боевой тревоге и завершался тактическими учениями или командирской учебой".

"В связи с арестом И.П. Уборевича в 1937 году командующим Белорусским военным округом был назначен командарм 1 ранга И.П. Белов, хорошо разбиравшийся в оперативных вопросах. Начальником штаба стал A.M. Перемытов, а членом Военного совета — армейский комиссар А.И. Мезис. Однако, оглядываясь назад, я должен все же сказать, что лучшим командующим округом был командарм I ранга И.П. Уборевич. Никто из командующих не дал так много в оперативно-тактической подготовке командирам и штабам соединений, как И.П. Уборевич и штаб округа под его руководством".

"После ареста командующих войсками округа И.П. Уборевича и И.П. Белова учебная подготовка высшего командного состава в округе резко снизилась и мы почти не вызывались в округ на какие-либо учебные мероприятия. Чувствовалось, что командование округом само болезненно переживало сложившуюся обстановку.

В 1938 году, как я сказал, на должность командующего  Белорусским  военным округом был назначен М.П. Ковалев. Михаила Прокофьевича Ковалева я знал по гражданской войне...

В конце 1938 года мы, командиры всех соединений округа, были вызваны на совещание, где обсуждались итоги и задачи боевой подготовки войск. Выступали командующий войсками округа М.П. Ковалев и член Военного совета И.З. Сусайков. Выступление М.П. Ковалева было встречено хорошо. Он говорил со знанием дела, но всем было ясно, что Ковалев — это не Уборевич. Чувствовалось, что ему нужно очень много работать, чтобы  стать полноценным командующим войсками такого большого округа, каким был тогда Белорусский военный округ.

Совещание закончилось общими указаниями Военного совета. Это было совсем не так, как прежде, при И.П. Уборевиче, когда всякие совещания сопровождались  показом  новой  техники,  проведением опытно показных сухопутных и военно-воздушных учений, опе-ративных игр и т.п.".

Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. В трех томах. Том 1. 10-е издание. М.: АПН, 1990. С. 200, 209.

О борьбе Е.П.Велихова и А.А.Кокошина за “асимметричный ответ” СССР на рейгановскую программу "Стратегическая оборонная инициатива"

"В 1980-е годы обострились проблемы обеспечения стратегической стабильности в отношениях СССР и США. Одним из проявлений этого было выдвижение президентом США Рональдом Рейганом в 1983 году «Стратегической оборонной инициативы» (СОИ) и соответствующей программы НИОКР по созданию широкомасштабной системы противоракетной обороны со ставкой на космические эшелоны ПРО и оружие направленной энергии. Эти планы были крайне негативно и даже нервозно восприняты в СССР.

Вопрос о советском ответе на СОИ стал предметом масштабных дебатов в Советском Союзе, в военном ведомстве и в оборонно-промышленном комплексе, с участием ученых АН СССР и выходом на высший политический уровень.

В СССР многие годы действовала традиция отвечать на американские вызовы в военной сфере симметричными мерами, часто не считаясь с затратами. В то же время в 1980-е годы ряд ученых, генералов, деятелей ВПК выступили за «асимметричный ответ», понимая всю тяжесть «симметричной» гонки вооружений для СССР и осознавая реальные проблемы на пути создания лазерного и пучкового оружия, эффективных космических боевых станций. Видное место в этой группе занимал академик Евгений Велихов. Дебаты между сторонниками асимметричного и симметричного подходов подчас приобретали острый характер.

В конечном итоге официально в СССР была принята стратегия «асимметричного ответа». Были разработаны соответствующие программы НИОКР. Но многое в СССР в то время реально делалось и в симметричном варианте. С широким спектром технологий «асимметричного ответа» Кокошину позднее пришлось иметь дело в Министерстве обороны РФ. Это касалось, в частности, различных средств преодоления ПРО противника, обеспечения боевой устойчивости группировок стратегических ядерных сил и др.

Группа советских ученых во главе с Велиховым проделала огромную и сложную научно-исследовательскую работу, прежде всего связанную с воздействием потенциальной противоракетной обороны на стратегическую стабильность – как в закрытом, так и в открытом варианте. Последнее было совсем необычно для Советского Союза. Правой рукой Велихова в этой деятельности был Кокошин.

Вопреки некоторым сообщениям СМИ ни Велихов, ни Кокошин не выступали в качестве экспертов при подготовке соглашения по ограничению и сокращению вооружений. Их деятельность была сосредоточена на серьезных научных исследованиях проблем стратегической стабильности, обеспечения надежного сдерживания в политике СССР.

Окончательное решение по комплексу вопросов стратегической стабильности, в том числе в открытом варианте, опиралось на позицию генерального секретаря ЦК КПСС Юрия Андропова, с которым неоднократно встречался Велихов. Андропов очень хорошо понимал важность информационного противоборства по этим вопросам.

Решением Политбюро ЦК КПСС группе Велихова было поручено проведение на длительной основе неафишируемых семинаров, дискуссий с американскими учеными – группой членов Национальной академии наук США и Федерации американских ученых – по целому ряду вопросов обеспечения стратегической стабильности и международной безопасности с позиций серьезных научных исследований. И с советской, и с американской стороны в ней приняли участие ряд крупнейших ученых, в том числе такие нобелевские лауреаты, как Александр Прохоров и Чарльз Таунс.

Группа Велихова хорошо разбиралась в том, как проходили острые дебаты в США вокруг СОИ и советско-американского Договора по ПРО 1972 года. В Соединенных Штатах в 1980-е годы было много влиятельных и активных противников СОИ и сторонников сохранения Договора по ПРО. Они были твердо убеждены в том, что такая позиция соответствует подлинным национальным интересам США.

Противники СОИ и сторонники сохранения Договора по ПРО в тот период времени в конечном итоге добились перевеса, несмотря на то что Рейган был очень популярным президентом и на НИОКР по СОИ были истрачены десятки миллиардов долларов американских налогоплательщиков (что более чем устраивало сотни конкретных лабораторий и компаний военно-промышленного комплекса США).

Позднее появились убедительные данные, что СОИ во многом была блефом, попыткой вынудить Советский Союз к гонке вооружений в невыгодной для него сфере. Об этом в 1990-е годы открыто говорили бывший министр обороны США Каспар Уайнбергер и помощник президента по национальной безопасности Роберт Макфарлейн. Рейган же, возможно, действительно верил во всемогущество американской науки и техники. Программа СОИ, беспрецедентно масштабная и амбициозная, не произведя на свет декларированных результатов, была свернута в 1992–1993 годах.

Уроки реализации СОИ, борьбы вокруг нее, научные, аналитические аспекты этой борьбы важны и в наше время. Во многом не утерял своей значимости и ряд научных исследований, которые в то время были проведены Велиховым, Кокошиным и их коллегами. Особенно это относится к коллективной междисциплинарной монографии «Космическое оружие: дилемма безопасности», опубликованной на русском и английском языках в 1986 году".

См.: Золотарев В., Потапов В. Военный деятель крупного калибра.

Независимое военное обозрение, 23 октября 2020 г.