А.А. Кокошин о техносфере и революции в военном деле

"Новые технологии и системы вооружений появляются не только в результате политико-военных устано­вок соответствующих руководителей и заданий на раз­работку вооружений со стороны военных ведомств. Они во многих случаях являются продуктом развития соб­ственно науки и техники. С организационной точки зрения это означает, что предложения об использовании тех или иных технологий в военных целях, предложения о создании различных систем вооружений, специальной техники (мы имеем в виду не только сугубо военную со­ставляющую национальной безопасности) часто посту­пают военному ведомству, государственному руковод­ству от разработчиков техники, от ученых.

Развитие техносферы играет большую роль в соз­дании условий для революции в военном деле (РВД). В новой и новейшей истории имели место несколько революций в военном деле. Рассмотрение проблем РВД должно быть частью современной теории войны.

Революция в военном деле — это многоплановое, многомерное явление, охватывающее военную страте­гию, новые оперативные и тактические формы и спосо­бы ведения вооруженной борьбы, вопросы организации вооруженных сил, управления боевыми действиями, ка­чества личного состава и др. Но при этом едва ли не ве­дущую роль играют военно-технические факторы.

Структуру большинства революций в военном деле обычно составляют по меньшей мере пять компонентов: 1) новые технологии, средства вооруженной борьбы, си­стемы вооружений; 2) новации в организации вооруженных сил; 3) изменения в формах и способах применения военной ¹ силы, в военном искусстве на всех трех его уровнях (стратегия, оперативное искусство, тактика); 4) усилия по обеспечению нового качества личного состава; 5) повыше­ние эффективности управления войсками, силами и сред­ствами.

Крупнейшей из революций в военном деле остает­ся РВД, связанная с появлением ядерного оружия, обла­дающего целым спектром поражающих факторов. К то­му же применение ядерного оружия может иметь важные вторичные и третичные последствия, в том числе ката­строфические для человеческой цивилизации.

В период послевоенной истории (1950—1960-е годы) в профессиональных военных кругах активно обсуждалась возможность победы в войнах с применением ядерного оружия. Под влиянием развития разнообразных ядерных боеприпасов и средств их доставки ведение боевых дей­ствий с применением ядерного оружия в тот период стало рассматриваться на всех уровнях военного искусства — стратегическом, оперативном и тактическом.

Инициатива в этом принадлежала Соединенным Штатам, обладавшим в 1945—1949 гг. монополией на атомное оружие".

"Возвращаясь к вопросу о революции в военном деле, следует подчеркнуть, что стимулирующее воздействие на развитие первого, существенного, компонента РВД оказала одна из важнейших характеристик ядерного оружия — его неизбирательность. Как уже отмечалось выше, для ядерного оружия характерен широкий спектр поража­ющих факторов. Десятилетиями после Второй мировой войны разработчики вооружений неоднократно пыта­лись это преодолеть. В данном направлении развивались (и развиваются) все виды ядерных боеприпасов и средств доставки — и тактических, и оперативно-тактических, и стратегических; основной тенденцией стало уменьшение мощности боезарядов и повышение их точности, в том числе ради поражения высокозащищенных объектов без какого-либо значительного «побочного эффекта».

Стремлением уйти от неизбирательности ядерного оружия в значительной мере можно объяснить появле­ние «нейтронных боеприпасов», а также создание раз­ных видов высокоточного оружия (ВТО) в неядерном снаряжении, включая дальнобойные средства.

Одна из основных тенденций в развитии техносфе­ры, военного дела и военного искусства — постоянное расширение спектра средств и способов вооруженной борьбы: от ядерных боеприпасов мегатонного класса до многообразных нелетальных средств поражения. При этом, разумеется, всем спектром средств вооруженной борьбы обладает ограниченное число государств.

О превращении определенных научных идей и тех­нологий в те или иные системы вооружений во мно­гих случаях речь шла несколько десятилетий назад, но «прорывы», как правило, откладывались на более позд­нее время. Один из примеров этого — создание управ­ляемых гиперзвуковых летательных аппаратов, подходы к разработке которых делались еще в 1970-е годы (воен­ные эксперты того времени заявляли, что искомое ору­жие потребует НИОКР в течение примерно 10 лет)[1].

Следует упомянуть возможность появления тех или иных «нетрадиционных» средств — так называемого оружия на новых физических принципах (с учетом того, что эти принципы известны в науке, как правило, уже 40—50 лет и более).

Вновь и вновь (уже на протяжении ряда десятилетий) встает вопрос об оружии направленной энергии (лазер­ном, радиочастотном и пучковом), о «рельсотронах» (электродинамических ускорителях массы — ЭДУМ), о «радиочастотном оружии» и др. Масштабное примене­ние такого оружия наряду с некоторыми другими «эк­зотическими средствами», как считают некоторые авто­ры, может привести к новой революции в военном деле. Также на протяжении многих десятилетий поднимает­ся вопрос о геофизическом и климатическом оружии[2].

В 1980-е годы была предпринята попытка сделать ядерное оружие, по словам президента США Р. Рейгана, «бессильным и устаревшим». Имеется в виду весьма масштабная программа НИОКР «Стратегическая обо­ронная инициатива» (СОИ). Планировался перехват, прежде всего на разгонном участке, межконтиненталь­ных баллистических ракет, баллистических ракет стра­тегических подводных лодок (в первую очередь за счет создания боевых космических станций — БКС) с ис­пользованием различных видов лазеров — рентгенов­ских лазеров, эксимерных лазеров, лазеров на свобод­ных электронах, химических лазеров и др. (наряду с ракетами-перехватчиками космического базирования).

Тогда речь шла об использовании лазеров с выход­ной мощностью в мегаватты и даже десятки мегаватт (для поражения стартующих ракет противника, облада­ющих повышенной стойкостью)[3].

Цели, которые ставились в рамках СОИ, как извест­но, не были достигнуты. Эта программа при преемни­ках Рейгана перестала существовать в том виде, как это задумывалось рейгановской администрацией. Работы в области ПРО в США продолжались в гораздо более ограниченном объеме. Тем не менее регулярно в США поднимается вопрос о возврате к идее создания косми­ческих эшелонов ПРО на новейшей научно-техниче­ской основе.

В СССР также велись НИОКР по созданию лазерного оружия космического базирования (проект 17019 «Скиф», головная организация по созданию лазерного комплекса — НПО «Астрофизика»). Но «Астрофизика» задерживала создание лазера мощностью в несколько мегаватт, который можно было бы вывести в космос. Решено было использовать созданную для «Скифа» установку с газодинамическим лазером (на углекислом газе) в 1 мВт, который был разработан для установки на самолетах Ил-76 другой советской организацией. Выводить в космос эти аппараты должны были ракеты «Протон-К» (на экспериментальном этапе), затем орбитальные корабли «Буран»[4].

В США уже на протяжении довольно длительного времени ведется разработка корабельных комплексов лазерного оружия для поражения малоразмерных воздушных це­лей и противоракетной обороны на дальности лишь 2—3 км (только при благоприятных погодных условиях) — не на тысячи километров, как говорилось о потенциальных ла­зерных системах для задач ПРО и для противоспутнико­вого оружия в 1980-е годы в США и в СССР. Это проекты «ЛаВС», «ТЛС», «Мад».

В рамках проекта «ЛаВС» используются, в частно­сти, шесть коммерческих лазеров (с активной средой в виде оптоволокна, активированного иттербием). Лучи этих шести лазеров сводятся методом некогерентно­го сложения в общей системе наведения и слежения. Мощность выходного излучения прототипа комплек­са «ЛаВС» составляет 33 кВт. Этот комплекс призван действовать совместно с давно имеющимся на воору­жении кораблей ВМС США 20-миллиметровым оруди­ем МК 15[5].

Для сухопутных войск создается мобильная демон­страционная установка «ХЕЛ-МД» для поражения с 10 кВт лазером. На следующем этапе должна быть до­стигнута мощность этого лазера в 50—60 кВт; предпо­лагается, что прототип «боевого образца» будет создан к 2022 г. (100 кВт). Для задач ПРО Минобороны США изу­чает возможность использования твердотельных и газо­вых лазеров (на парах щелочных металлов) мощностью в 200—300 кВт, устанавливаемых на высотных беспилот­ных аппаратах типа «Рипер». Первые лабораторные об­разцы такого рода лазеров имеют выходную мощность 34 кВт и 10 кВт. На базе подобного рода средств (с мощ­ностью в несколько десятков кВт) планируется создание средств высокоточного сопровождения баллистических ракет[6].

Кокошин А.А. Вопросы прикладной теории войны. 2-е издание. М.: Изд. НИУ ВШЭ, 2019. С. 39-40, 61-62.